А. С. Пушкин. Стихи о любви
Страницы - 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Стихи, посвященные Амалии Ризнич
С именем Амалии Ризнич (1803—1825), жены одесского негоцианта (иноземного купца), связан целый стихотворный цикл. Познакомился Пушкин с нею летом 1823 года, переехав из Кишинева в Одессу на новое место службы. По словам современника, Амалия была «высока ростом, стройна и необыкновенно красива. Особенно привлекательны были ее пламенные очи, шея удивительной формы и белизны и черная коса, более двух аршин длиною».
«… Она всегда носила длинное платье, которое тянулось по земле. Она ходила в мужской шляпе и одевалась в наряд полуамазонки. Все это придавало ей оригинальность и увлекало молодые и немолодые головы и сердца». Этот образ часто встречается в карандашных рисунках поэта на полях его рукописей. Пушкин увлекся Ризнич очень сильно, хотя увлечение и оказалось недолгим.
НОЧЬ
Мой голос для тебя и ласковый и томный
Тревожит поздное молчанье ночи темной.
Близ ложа моего печальная свеча
Горит; мои стихи, сливаясь и журча,
Текут, ручьи любви, текут, полны тобою.
Во тьме твои глаза блистают предо мною,
Мне улыбаются, и звуки слышу я:
Мой друг, мой нежный друг… люблю… твоя… твоя…
26 октября 1823
* * *
Простишь ли мне ревнивые мечты,
Моей любви безумное волненье?
Ты мне верна: зачем же любишь ты
Всегда пугать мое воображенье?
Окружена поклонников толпой,
Зачем для всех казаться хочешь милой,
И всех дарит надеждою пустой
Твой чудный взор, то нежный, то унылый?
Мной овладев, мне разум омрачив,
Уверена в любви моей несчастной,
Не видишь ты, когда, в толпе их страстной,
Беседы чужд, один и молчалив,
Терзаюсь я досадой одинокой;
Ни слова мне, ни взгляда… друг жестокий!
Хочу ль бежать,— с боязнью и мольбой
Твои глаза не следуют за мной.
Заводит ли красавица другая
Двусмысленный со мною разговор,—
Спокойна ты; веселый твой укор
Меня мертвит, любви не выражая.
Скажи еще: соперник вечный мой,
Наедине застав меня с тобой,
Зачем тебя приветствует лукаво?..
Что ж он тебе? Скажи, какое право
Имеет он бледнеть и ревновать?..
В нескромный час меж вечера и света,
Без матери, одна, полуодета,
Зачем его должна ты принимать?..
Но я любим… Наедине со мною
Ты так нежна! Лобзания твои
Так пламенны! Слова твоей любви
Так искренно полны твоей душою!
Тебе смешны мучения мои;
Но я любим, тебя я понимаю.
Мой милый друг, не мучь меня, молю:
Не знаешь ты, как сильно я люблю,
Не знаешь ты, как тяжко я страдаю.
11 ноября 1823
К ней же обращены прощальные строки:
* * *
Всё кончено: меж нами связи нет.
В последний раз обняв твои колени,
Произносил я горестные пени.
Всё кончено — я слышу твой ответ.
Обманывать себя не стану вновь,
Тебя тоской преследовать не буду,
Прошедшее, быть может, позабуду —
Не для меня сотворена любовь.
Ты молода: душа твоя прекрасна,
И многими любима будешь ты»
1824
Разрыв между Пушкиным и Ризнич произошел, возможно, потому, что в сердце поэта возникло другое, более сильное и глубокое чувство к Е. К Воронцовой. Но Ризнич осталась и в памяти, и в сердце. В мае 1824 она, тяжело больная, покинула Одессу и уехала на свою родину, в Италию. Там вскоре она скончалась. Получив известие о ее смерти уже в Михайловском, поэт описал свою возлюбленную в строфах, предназначавшихся для «Путешествия Онегина».
Тогда же, в июле 1826 года, было написано еще одно стихотворение. Оно было вызвано, возможно, странным совпадением, которое поэт отметил в рукописи: 25 июля 1825 года он узнал о смерти Ризнич, через год — 24 июля узнал о казни пяти декабристов. Пушкин написал стихотворение памяти недавней возлюбленной.
* * *
Под небом голубым страны своей родной
Она томилась, увядала…
Увяла, наконец, и верно надо мной
Младая тень уже летала;
Но недоступная черта меж нами есть.
Напрасно чувство возбуждал я:
Из равнодушных уст я слышал смерти весть,
И равнодушно ей внимал я.
Так вот кого любил я пламенной душой
С таким тяжелым напряженьем,
С такою нежною, томительной тоской,
С таким безумством и мученьем!
Где муки, где любовь? Увы, в душе моей
Для бедной легковерной тени,
Для сладкой памяти невозвратимых дней
Не нахожу ни слез, ни пени.
29 июля 1826
Это стихотворение поражает впервые прозвучавшей в русской поэзии глубоко исповедальной нотой, резкостью откровенности, противоречащей романтической маске, романтической позе, по которой поэт должен вечно помнить, обливаясь слезами, умершую подругу свою. Поражает и образ любви — не радостной, легкой и веселой, а любви-болезни, тяжелой, томительной, безумной.
Последнее стихотворение, в котором поэт снова вспомнил подругу одесских дней, было написано четыре года спустя, 27 ноября 1830 года, во время знаменитой «Болдинской осени». Отрезанный карантинами от всего мира, готовившийся к женитьбе, поэт словно бы попрощался навсегда с некогда дорогой ему женщиной. И это последнее прощанье наложило свою печать: он не вспоминает ни страданий ревности, ни томительной тяжести чувства. Это, действительно, прощание. Навсегда. До смерти.
* * *
Для берегов отчизны дальной
Ты покидала край чужой;
В час незабвенный, в час печальный
Я долго плакал пред тобой.
Мои хладеющие руки
Тебя старались удержать;
Томленье страшное разлуки
Мой стон молил не прерывать.
Но ты от горького лобзанья
Свои уста оторвала;
Из края мрачного изгнанья
Ты в край иной меня звала.
Ты говорила: «В день свиданья
Под небом вечно голубым,
В тени олив, любви лобзанья
Мы вновь, мой друг, соединим».
Но там, увы, где неба своды
Сияют в блеске голубом,
Где тень олив легла на воды,
Заснула ты последним сном.
Твоя краса, твои страданья
Исчезли в урне гробовой —
А с ними поцелуй свиданья…
Я жду его; он за тобой…
27 ноября 1830
Читать дальше — А. С. Пушкин. Стихи о любви - стр. 6